Посмотрел я одним глазом на русском тв, конкурс, где поют шансон в новой обработке и потом за это ставятся те или иные оценки. Конкурс проходит где то в Москве и судьи все сами широко известные певцы и музыканты этого жанра. И я сразу признаюсь, я был и есть поклонник шансона, хотя и далеко не каждого, а прежде всего иммигрантского и потому после того, как я слушаю и оцениваю его для себя последние 43 лет – с моих первых кассет Высоцкого, то я куда глубже понимаю смысл многих этих песен и произведений, чем просто публика в зале. Тем более сейчас, с моих иммигрантских наработок и позиций.
Так вот есть очень грустная и вместе с тем пронзительная песня, о женщине, которая была институткой, имела отца камергера, жила в довольстве и богатстве, а вот красные взяли и её отца расстреляли, а её обрекли на панель, где то в Париже. История, для той, Белой, да и вообще иммиграции, достаточно банальная. Таких случаев были наверное тысячи, если не больше. Однако это не делает эту песню менее настоящей или стоящей из за этого. Она именно почти документальное кино, русской, белой иммиграции, после их поражения в России, от большевиков.
Есть наверное с десяток исполнителей женского и мужского рода, что пели эту песню. Каждый по своему. И тут её поют в Москве, на этом конкурсе. Поют неплохо – исполнение хорошее, костюмы, якобы из французского варьете, тоже подобраны верно. Но чувства, вот где то то там в душе, так чтобы скребли кошки- нет. В России никогда не понимали и не поймут ту боль, что испытывали любые политические иммигранты, уезжая оттуда. Нет ни одного фильма, ни одной песни, ни одного серьёзного рассказа от советского автора, который мог бы это передать. Единственный раз, кто то смог это сделать это был фильм Бег, снятый конечно же по мотивам бессмертных строк Булгакова, единственного, кто передал всё это, вот как оно наверное и было.
Я конечно не принадлежу к той, Белой, иммиграции. И я не из рода голубых князей. Но я тоже иммигрант и тоже связанный с политикой, диссидент. Потому, я смотрю на иммиграцию, её песни, её описание и те строки, что “всё остальное печальная быль” со своей, личной, нет не болью, её уже давно нет, а грустью. Грустью, потому что как бы вы не хотели уехать и жить где то в другой стране, иммиграция – это очень сложный, глубоко эмоциональный, очень тяжёлый процесс. Это позже, когда более или менее начинаешь находить себя в этой новой жизни, появляется ощущение и понимание, что всё сделано верно. А в начале, всё очень сложно. И потому когда эту песню, так пафосно с обработкой и подтанцовкой, ставят в Москве, это выглядит бутафорией и абсолютным непониманием, а как оно на самом деле было. Это не радостное, очень не концертное произведение на большой зал зевак. Это скорее очень камерное, под хорошую такую чарку водки и небольшую компанию, нечто, что заставит задуматься о тех иммигранта, об наших иммигрантах и об иммиграции вообще. Да и о России в частности.
Не было и нет в той стране покаяния. За преступления Царей и преступления Генсеков. За белых и за красных. За всё то, что там уничтожили или не дали довести до конца, нескольким поколениям людей. За десяток потерянных поколений молодёжи, которые не видели там своего места, начиная с Радищева и Лермонтова, кончая многими современными писателями, музыкантами, деятелями искусств и просто гражданами. А раз оно всё так шло и идёт, что просто взяли и начали теперь те песни петь, как будто не было ничего, то всё это отдаёт лишь сплошной фальшью и наигранностью, а не чем то настоящим.
Предыдущая запись
1 Комментарий
1thompson